audaces fortuna juvat!
.
из серии "Моя великолепная история"...
С котами в нашей семье были сложные отношения.
Точнее, они были таковыми в принципе со всей живностью крупнее аквариумных рыбок. Но при этом ни одна из них не вызывала у меня столь же острого желания ею обладать и не была столь же категорично оклеймена запретом.
Без преувеличения,кот – был моей самой вожделенной детской мечтой .
читать дальше
Первые активные попытки продемонстрировать это я начала еще в дет.саду, когда вдруг обнаружила, что простые смертные, оказывается, тоже котов заводят, и это в целом не то чтобы сверх-сложная процедура.
Родители принимать мои аргументы наотрез отказывались, и дабы и дальше не ощущать свою неполноценность по котовому признаку, я решила, что надо брать дело в свои руки.
С моей подружкой Дианой, которая, к слову, была одной из счастливых обладательниц собственного кота, мы разработали целый план, где и как нам нужно было раздобыть котенка и как потом его надежно внедрить в мою семью путем помещения в подарочную коробку.
Волшебный подарок Диана должна была преподнести мне на Новый год, предусмотрительно принеся его прямиком на дом, а затем скоропостижно смыться, чтобы в тот момент, когда родители распаковали бы коробку, у них уже не оставалось бы возможности быстренько “откатить” возникшую проблему.
Дырочки для воздуха были умело спроектированы, подача воды\еды – тоже. Были предусмотрены даже пути экстренной очистки коробки через специальную съемную подставку на случай, если “подарок” слишком впечатлится в процессе пути.
Не помню, на каком этапе наш план тогда с треском провалился, но кота я на Новый год так и не получила. Впрочем, как и на День Рождения. И даже на Первое Мая...
Затем наступила школа, и в ней я стала ощущать свою котовую неудовлетворенность еще острее.
У всех моих друзей были коты. У их друзей, как назло, тоже. И с приобретением взрослой привилегии ходить в гости я теперь не просто об этом знала, но еще и имела возможность воочию убедиться.
Трогать чужих котов было поистине мазохистским удовольствием. Ты какое-то время судорожно вопил от счастья, при этом прекрасно понимая, что у тебя самого этого счастья никогда не будет.
Я наотрез отказывалась с этим мириться.
Когда нас начали отпускать самостоятельно гулять во двор, мы быстро просекли, что коты, оказывается, могут существовать и в дикой природе.
А так как это был шанс сродни великих, мы тут же начали глобальную спасательную операцию, где наш двор сделался штабом, а все местные бездомные коты – несчастными жертвами бедствия.
Спустя какое-то время, осмелев, мы расширили радиус зоны бедствия и начали таскать котов уже со всей округи. Затем вся округа начала таскать котов к нам.
Одним словом, дело пошло.
Круговорот котов в природе вечен, поэтому на смену Тишкам всегда приходили Васьки, а после Васек находились Мурки, которые, в свою очередь, рожали Семенов, Персиков и Жозефин. Дворовые коты постоянно появлялись из ниоткуда и с регулярной стабильностью исчезали в никуда.
Мы таскали им в баночках молоко, тайком воровали с кухонь еду, не доедали свои обеды.
А те, у кого были свои коты, решались время от времени на уж совсем отчаянное геройство и партизанили из пакетов сухой Вискас, чем безоговорочно заслуживали наше исключительное уважение.
С помощью коробок и старых одеял мы обустраивали кошачьи дома, а иногда даже целые кошачьи кварталы, за что систематически получали щедрый нагоняй от местных бабушек, которые наше волонтерство почему-то никак не одобряли и все грозились выписать нам особенных айлюлей.
В качестве профилактики нас пугали стригущим лишаем, кошачьим бешенством, блохами, глистами и даже брюшным тифом. Но мы ощущали себя под защитой благородных порывов и свято верили в собственную неуязвимость.
Не раз нам угрожали вывезти наш кошатник в лес, “перетопить их к чертовой матери”, продать цыганам, замариновать на зиму… Но как то и бывает в подобных случаях: дальше сокрушительных угроз взрослые не продвигались, и мы быстро просекли эту фишку, сделав наше кошачье взаимодействие практически безнаказанным.
И все бы оно хорошо, но чем больше вокруг нас становилось котов, тем больше нам хотелось собственного.
Особенно, разумеется, мне.
И вот однажды я наконец нечаянно нащупала ту самую благодатную брешь в непробиваемой родительской обороне.
Я захотела крысу.
И, изучив, как следует, крысиную матчасть я надавила на рычаги манипуляции так сильно, что в какой-то момент Ма, видимо, просто не выдержала и на свою беду упустила с языка ту самую судьбоносную фразу, решившую в итоге все наше дальнейшее будущее:
“...уж лучше тогда кота…”
После этого пути назад больше не существовало.
Кандидат нашелся мгновенно.
У моей учительницы продленной группы в то время как раз недавно разродилась кошка и, к моей великой удаче, у них все еще оставался последний, чумазый, как угольная шахта, экземпляр. Ма учительницу любила и противостоять еще и ее натиску не смогла, поэтому уже вечером того же дня я шла домой торжественно улыбаясь до ушей и бережно неся в руках свой долгожданный черный комочек, завернутый в ярко-лимонную куртку.
Это случилось в мае моего третьего класса.
Кота мы дружно назвали Тимофей.
Прожил он с нами пять долгих и невероятно насыщенных лет. Это был потрясающий кот, толковый, импозантный, и я любила его безмерно. И Ма его тоже любила, и даже отец. Когда Тимофея не стало, мы все ощутили практически осязаемую утрату, как если бы вырвали из нас какой-то жизненно-важный фрагмент, и на его месте образовалась пронзительная сквозящая пустота, не способная заполниться ничем.
С тех пор о котах мы говорить перестали.
Уже когда мне было изрядно за двадцать, Ма неожиданно принесла домой тщедушненького котенка, которого, будто бы стесняясь своего поступка, тихонько оставила на кухне и, не сказав ни слова, ушла на работу.
Я обнаружила находку нескольким позже, прогуливаясь в сонном блаженстве, и прифигела, пожалуй, даже больше, чем обрадовалась.
Находка, как выяснилось впоследствии, оказалась кошкой, что дезориентировало меня окончательно. Однако противиться воле судьбы было глупо и, окрестив находку гордым именем Мир-чан, мы с сестрой незамедлительно занялись ее подготовкой к новой жизни.
Ма я лишний раз спрашивать не стала. Сама она ничего не комментировала.
На том благородном молчании и сошлись.
Сдается мне, что она уже тогда чувствовала нашу скорую разлуку и будто бы заранее подготовилась, позаботившись, чтобы в доме вдруг не стало в один день до тоскливого тихо.
Я уехала, когда Мир-чан было два месяца, и на этом мое с ней непосредственное взаимодействие было окончено, поставив тем самым завершающую точку в истории котов моего беззаботного детства.
следующая история
@темы: моя великолепная история