.
из серии "Моя великолепная история"...
Весна в нашем городе начиналась в Камброде.
За узкой рекой, поросшей густым камышом, за парком имени Первого мая, за гулко-стучащей бесконечными поездами блестящей полосой железнодорожного переезда.
Камброд
(как мы его называли) был, по сути, отдельным миром, эдакой уютной деревушкой в черте города, с узкими крутыми улицами, белеными бордюрами и разношерстными живописными домиками, пропитанными атмосферой чего-то старого и исторического.
читать дальше
Собственно, наш город и разросся именно с этого одноэтажного поселка под названием Каменный брод, основанного в конце 18-го века рабочими тепловозостроительного завода, который возвели по приказу Екатерины II вдоль еще судоходной тогда реки Лугань.
Камброд начинался в низине и постепенно взбирался на гору, очень удобно просматриваемую на весь горизонт с моего балкона. Поэтому, когда в Камброде зацветали абрикосы, я видела это первой.
Это был буквально снег посреди апреля.
Пахучий такой, теплый и с легкой игривой розовинкой. Он покрывал обнаженные улицы, и те вспыхивали яркими пятнами, словно брызнули на них размашисто прямиком из банки жидкой краски.
Когда мама учила меня рисовать цветущие абрикосы, она именно так и поступала: макала в тюбик свернутую комочком марлю и кучно печатала замысловатые оттиски на намеченном заранее пейзаже.
Это была настоящая весна.
Вместе с абрикосами зацветало и все остальное.
Мы надевали залежавшиеся за зиму легкие куртки, снимали шапки и, плотно позавтракав про запас, дружно отправлялись в Камброд. Бродить.
В Камброде особенно ярко пахло сладостью, дымком и прелыми листьями.
И когда ты забирался достаточно далеко, чтобы смолк даже самый дальний гул машин, то можно было услышать, как перекликались между собой безымянные весенние птицы, обеспокоенно прытко скачущие по кустам.
Мне нравилось найти по пути какую-нибудь длинную крючковатую палку и размахивать ею во все стороны, теребя упругие кусты и разгребая из-под слежалой прошлогодней листвы первые желтые помпончики одуванчиков.
В Камброде было тихо и как-то по-домашнему благостно спокойно.
За разноцветными крашеными заборами звонко перекликались большие собаки и гулко кукарекали петухи. Над дорогой носились ласточки, жужжали первые жуки, те самые, которые тяжелые, неповоротливые и радужно переливающиеся на солнце.
А ты шел по разбитой пыльной дороге в компании таких же юных исследователей-твоих друзей, выдумывал очередную выдумку и ловил в капюшон юркий, прогретый первым теплом весенний ветер.
И было тебе так беззаботно хорошо. Как может быть только в детстве и только, пожалуй, весной.
Впереди ждало свободное лето, манящее новыми неизведанными дорогами, первым мороженым с клубникой и сочными яблоками. А еще, может быть, долгожданным смущенным признанием от соседского мальчишки, давно влюбленного в тебя тайком.
В Камброде расцветала не просто весна, а и наша цветастая юность, вольная и любопытная, норовящая забраться повыше и зайти как можно дальше.
Забрести вдоль реки на расшатанный мост, свесить ноги на середине и увлеченно бросать камушки в воду, разбивая игривыми кругами свое смеющееся на весь рот отражение.
Над тобой плыло такое голубое-голубое небо, украшенное пухлыми, словно взбитыми с кремом облаками. И, куда ни глянь, был этот бесконечный бело-розовый ковер из цветущих вишен, абрикос и яблонь.
Во всех дворах и вдоль всех дорог распускались они – неизменные посланники весны: свободные и дикие, ухоженные и побеленные, пожилые и совсем юные…
Нигде с тех пор их не было так много.
Нигде с тех пор они не пахли так...
следующая история